Гене казалось, что жизнь к нему сурова и несправедлива, а Тибидохс – филиал ада на земле, и Гроттерша коварная негодяйка заманила его в какую-то секту, когда Медузия гоняла его как сидорову козу, заставляя выучить контрзаклинания против нежити. Бульон постоянно в них путался, и ему начинала приходить в голову мысль, что он ни на что не годен и ни к чему не способен. Лох – это призвание и все такое. Он думал, что хуже этого ничего не может быть. Но как он жестоко ошибался! Медузия и нежить, Поклеп и зомбирование оказались не так страшны, как Гуня и бокс, Горьянов и самогон, Жикин и… Впрочем, Жика – это и вовсе отдельная история. Темные маги всерьез взялись за просвещение Бульонова и превращение его из забитого подростка в настоящего мужика. Гена страдал, но покорно все выносил. Хотя иного выбор у него не было – кулак Гломова был весомее всех иных аргументов. Гена страдал и вздыхал, пробираясь темными коридорами под покровом ночи в подвалы Тибидохса. Бульонов – парень исполнительный. Ему сказали, что режим дня такой-то, отбой во столько-то, по ночам по Тибидохсу бродил Поклеп и зомбирует нарушителей без суда и следствия, Бульон покорно собирался исполнять сказанное, ложиться ровно в одиннадцать ноль-ноль в кроватку, закрывать глаза и засыпать. Но куда там! У мужиков были свои планы. На все Генины попытки что-то возразить, они говорили ему: ты мужик или как? А Гене не хотелось быть «или как», вот он и делал, что велели.
Пень, а Пень, а далеко еще? – интересуется Бульон, устав идти в три погибели по узкому коридорчику. Плохо быть под два метра ростом, вечно сгибаться приходится, ибо в Тибидохсе только центральные помещения для всех ростов подходят, а так полно маленьких и низеньких коридорчиков, где то широкому не пролезть, то длинному не войти. Все для людей, как говорится! К тому же Гене оттягивали руки два огроменных пакета, набитых от и до всякой всячиной. Гене так и хотелось сказать Пню – а может ну их, этих циклопов, сядем где-нибудь да сами, а?! Но стоило взглянуть на сосредоточенное лицо его однокурсника, как желание сразу пропадало и язык прилипал к небу. Поэтому Бульон молча переминался с ноги на ногу, тяжко вздыхал и томился в ожидании, пока Пень там чего-то колдовал. На взгляд Гендоса дорога была свободна, но у Семь Пней-то взгляд поопытнее, и раз он здесь остановился, то так оно и надо.
Гена ничего не понимал, а потому ему было некомфортно. Ночь. Подвалы. Жуткие ворота. Поклеп Поклепыч и зомбирование. Циклопы… На кого хочешь ужаса наведут!
Но вот Пень издает короткий возглас и бросается вперед. Бульон тормозит. Бульон пытается понять, что случилось. А потом понимает, что надо бежать иначе его кошмары станут реальностью.
Ой! – ойкнул Гендос, бросаясь вслед за Пнем. Занавеса захлопывается в паре миллиметров за спиной Бульонова, и желудок предательски ныряет в пятки. Пронесло. Темный видит впереди горящий огонь и понимает, что со всеми этими переживаниями страшно замерз. Пока Пнистый чего-то ковыряется с артефактом, Гена направляется прямиком к огню, внушительно позвякивая пакетами и давая понять циклопам, что они пришли сюда не просто так.
Эээ, привет парни, - произносит Бульон, подойдя к циклопам вплотную. На этом его запас храбрости заканчивается, а циклопы не выглядят мирными ребятами. Генка оглядывается в поисках помощи и спасения, то есть Пня, который не торопясь выходит из коридора, откуда они пришли и присаживается на бревно. Он улавливает знак и начинает доставать содержимое пакетов, поглядывая на то, как постепенно меняется настрой циклопов. Еще минуту назад они готовы были сделать из него мокрое место, а сейчас уже вполне благодушно настроены. Закончив с пакетами, Гена отходит и присаживается неподалеку от Пня.
Что теперь? – интересуется Бульонов, признаться по правде, заинтригованный всем происходящим. Они собирались придти сюда втроем, но Жикин задержался на очередном свидании, и Гена был не уверен, что он вообще придет. Это же Жика.

Отредактировано Гена Бульонов (2014-06-12 16:53:42)